Будучи националистом, я бы всячески приветствовал и поддерживал экспансию моей страны и моей нации в мире, но не как порабощение других, а как предметное доказательство того, что то, что делает моя нация, она делает лучше всех других наций. Не утверждениями, а тем, чтобы обеспечить, чтобы мои автомобили были лучше любых других, мои самолеты – лучше любых других, мои ракеты – точнее любых других, мои специалисты – профессиональнее любых других, мои технологии – совершеннее любых других. Чтобы имя моей нации воспринималось другими нациями как символ Добра и защиты от Зла. Чтобы весь остальной мир был твердо уверен, что пока на свете есть моя нация, с ним не произойдет ничего плохого, потому что при любом несчастье, которое может случиться, – от катастрофы природного характера до вторжения инопланетян, – моя нация всегда сумеет спасти человечество. И чтобы он твердо и, главное, обоснованно верил, что пока моя нация есть – у мира есть Надежда.

Будучи националистом, я бы всячески поддерживал сохранение своей самости и своей особенности, не допуская размыва собственной самоидентификации, но не путем отгораживания от Иных, а путем умения освоить все интересное, что у них есть. Я бы брал все, что у них есть такого в культуре, науке, обычаях, что может обогатить мою нацию, но не разрушить ее смысловые и идентификационные стержни; и вооружил себя ими, подчинив своим ценностям и смыслам. Вступая в контакт с Иными, нужно вступать в него достаточно сильным и содержательно накаленным, чтобы результатом этого контакта была не утрата тобой своей сущности, а принятие Иными твоей правды. И чтобы каждое соприкосновение моей нации с другим опытом приводило к тому, что все, что умеет другой народ и другая культура, моя нация умела бы делать лучше, чем те, от кого она этому научилась.

И я бы твердо помнил и старался внушить остальным, что главное, в чем сущность и историческое предначертание моей нации, – познать Мир и открыть Истину, причем открыть ее для того, чтобы научить ей остальных людей и остальные народы.